Придворные переглянулись, пряча улыбки в высокие воротники придворного платья так же неумело, как Король свою «тошноту» под Основным Законом государства.
– В общем, нужно что-то решать, – нервно заявил Его Величество. – Необходимо поговорить в последний раз с Волшебником и попытаться вернуть его в рабочую колею. Это я поручаю вам, Главный министр. Поговорите с ним сегодня же и завтра утром доложите мне лично о результатах. Если разговор не принесёт желаемого эффекта, то…
– Уволить по статье – всего и делов-то! – гневно крикнул министр внутренних дел. – Нечего цацкаться с ним!
– Уволить легко, да где другого взять? – заметил Кот. – Чай, волшебники на дорогах не валяются. И бабы наши за последние пятьсот лет ни одного не родили. Как сексом заниматься – так этих потаскух хлебом не корми, а как волшебников рожать – не могут, хоть убей. Может, нужно как-нибудь с ними по-особенному это дело проводить? Какие-нибудь позы новые пробовать, например?..
– Молчите! – прошипел Король, изо всех сил стараясь удержать Конституцию Королевства в руках. Немного отдышавшись, он приказал:
– Если Волшебник не согласится работать дальше, то будем открывать Ворота и искать нового.
Министры ахнули и загомонили все разом:
– Открывать Ворота? Опять?
– Да, открывать! – прикрикнул Его Величество, стараясь, чтобы его голос звучал твёрдо и властно. – И это не обсуждается! Отечество в опасности, а вы тут сопли распустили! Если враги узнают, что мы остались без Волшебника, то представляете, что начнётся?
Придворные притихли: остаться без Волшебника было равносильным потере Королевства – враги, как голодные звери, враз набросятся и разорвут страну на кусочки, можно не сомневаться. Прокатится волна революций всех цветов радуги, поднимут головы доселе притихшие гоблины и кикиморы, каждый не окончательно загаженный скотный двор заявит о своём суверенитете, а там не успеешь глазом моргнуть, как родное Королевство заполонят иностранные войска под предлогом надуманных миротворческих миссий и высосанных из пальца угроз национальной безопасности. Последствия понимали все и потому согласились с Королём. Однако открывать Ворота в иной мир тоже было боязно: на всё время поисков они будут стоять открытыми и мало ли кто ещё, помимо нового Волшебника, за это время сумеет прошмыгнуть в Сказочную Страну? До сих пор в народе хранились предания о том, как в разные далёкие времена вместе с Волшебниками в Королевство ворвались огромный военно-морской крейсер с ракетами на борту, самолёт с пассажирами или даже «УАЗик» патрульно-постовой службы вместе с милицейским патрулём. Вопрос с крейсером кое-как уладили – его удалось быстро вернуть на место. Три ведьмы с Лысой Горы поднапряглись и с помощью чёрной магии зашвырнули его обратно, израсходовав на это всю свою колдовскую силу. Правда, зашвырнули не совсем туда, откуда он прибыл, и этот факт вызвал большую шумиху в мире людей, но главное всё же, что Сказка от него избавилась. Дело с самолётом тоже прошло сравнительно гладко: не найдя подходящего места для приземления, он попытался жёстко сесть в Долине Драконов, при посадке взорвался, а обожжённые останки пассажиров и экипажа были с аппетитом съедены хозяевами Долины – Синими Драконами. А вот с милицейской машиной всё обстояло сложнее: при переходе она въехала в Замок Вампиров, и семейство кровососущих долгое время не могло избавиться от шустрых блюстителей порядка, шныряющих с автоматами по коридорам и подземельям Замка и потрошащим его погреба и сокровищницы. Дамы-вампирши от постоянного нервного напряжения дошли до того, что стали падать в обмороки от любого ночного шороха. Доведённые до отчаяния вампиры ложились по утрам в гробы, на всякий случай прощаясь друг с другом, поскольку не были уверены, что проснутся вечером. В конце концов, и эта проблема, хоть и в более долгий срок, но рассосалась сама собой: милиционеры успешно ассимилировались с местным населением – переженились на девках из града Китежа и вместе с молодыми жёнами и городом весело, с песнями и прибаутками, ушли под воду заколдованного озера. А теперь возникала опасность прихода новых незваных гостей, которые, может быть, будут не столь благоразумны и покладисты, чтобы с размаху разбиться при посадке или добровольно утопиться.
– Делать нечего, господа министры, – после долгого раздумья поставил точку в обсуждении Король. – Нам отступать некуда. Сделаем так, как я решил.
Министры покорно склонили головы и гуськом покинули зал, а Его Величество облегчённо вздохнул и за ненадобностью отшвырнул Конституцию в угол.
Глава 2
Последний рабочий день недели подходил к концу, и улицы города начали заполняться людьми, закончившими служебные дела и теперь спешащими по своим личным. Люди скапливались на остановках, по чёткому временному графику заполняя собой автобусы и троллейбусы, которые, набив человеческой массой железные утробы, лениво вваливались в автомобильный поток, смачно рыгая при этом окисью углерода.
Смеркалось. Засияли уличные фонари, заблестели, запереливались цветными огнями рекламы и вывески: магазины, кафе, кинотеатры кишели людьми, упивающимися своей кратковременной свободой, честно заработанной недельным трудом, торопясь за два выходных дня насладиться всеми её доступными благами и надеясь на то, что именно эти выходные пройдут как-нибудь особенно ярко.
Один только Петя Бубенцов, сотрудник Музея Непонятных Искусств, заранее знал, как пройдут его выходные и не надеялся на их красочность и изобилие впечатлений. Выйдя из Музея, он достал мобильный телефон устаревшей модели, нашёл в книжке нужный номер и начал слушать в трубке долгие гудки.
– Здравствуй, Пётр, – наконец раздался голос старого друга детства, доктора Ашота Бурундукяна. – Рад, что ты позвонил.
Но голос Ашота не звенел радостью, и Пётр прекрасно понимал причину этого. Ашот и Петя с детства жили в одном доме, играли в одном дворе, вместе ходили в школу и вместе познавали мир. И теперь, невзирая на то, что обоим стукнуло по тридцать пять, Петина мама – Алиса Семёновна Бубенцова, в прошлом актриса областного Театра Кукол, а ныне пенсионерка и жительница пригородного посёлка, – требовала, чтобы каждое лето они оба проводили выходные в её домике, среди величественной природы захолустного Старо-Папуасово, в окружении кустов акации и полчищ зелёных мух. Там она угощала «мальчиков» своими неиссякаемыми запасами щей, котлет, картофельного пюре и жареной курицы, а также историями о своих былых успехах в кукольно-театральной деятельности и личной жизни.
Ашоту Бурундукяну не нравились эти поездки.
– Заезжай за мной, пожалуйста! – попросил Петя товарища. – Моя машина в ремонте, и я подумал, что в этот раз мы могли бы поехать в гости к маме на твоей.
Но доктор Бурундукян был честным и прямолинейным человеком. Он не хотел больше ездить в гости к Петиной маме. Он сказал:
– Прости, дружище, но я не поеду в Старо-Папуасово. Мне там скучно, и после угощений твоей мамы я три дня не могу остановить диарею, а это мешает мне лечить других людей. Я считаю не целесообразным выслушивать её многочасовые романтические истории, которые можно уложить в одну фразу «Когда я находилась в репродуктивном возрасте, то говорила писклявыми голосами из-за театральной ширмы, а многочисленные лица противоположного пола испытывали ко мне сексуальное влечение». Я боюсь, что множество зелёных мух посёлка Старо-Папуасово в конце концов заразят меня какой-нибудь смертельной болезнью, и я, непреднамеренно нарушив врачебную клятву Гиппократа, передам болезнь своим пациентам, а это недопустимо и противозаконно. Вот поэтому я отказываюсь ехать в гости к твоей маме. Но ей ничего этого не говори, а просто скажи, что я заболел. Я доктор, недавно с успехом защитивший диссертацию, и лично врать пенсионерке Алисе Семёновне для меня унизительно. А в следующие выходные я приглашаю тебя поехать в гости в Ново-Проделкино к моему папе Васгену Аркадьевичу, который абсолютно не умеет готовить и чьи истории ещё не успели нам обоим надоесть.
– Но как же шашлык? – в отчаянии закричал в телефон Петя. – Я хотел приготовить шашлык, а без тебя это будет невозможно! Ведь ты кавказец, и только ты сможешь отменно приготовить его!
– Успокойся, друг Петя, – печально вздохнув, отвечал Ашот Бурундукян. – Мы с тобою всю жизнь играли в одном дворе, жили в одном доме, ходили в одну школу и шансы приготовить шашлык у нас абсолютно одинаковы. Уверяю, что готовлю его ничуть не лучше тебя, невзирая на мои далёкие национальные корни. Ты справишься сам, я в это верю.
– А моя сломанная машина? Я рассчитывал, что мы поедем к маме на твоей!
– Если машина – та цена, которую я должен уплатить за свою свободу, то она твоя. Ты можешь забрать машину со стоянки прямо сейчас. Ключи от неё я прячу в проржавевшей дыре левого порога прямо у переднего крыла. Счастливого пути, друг мой!
